28 ноября – 1 декабря 1943 г. в столице Ирана состоялась встреча руководителей СССР, США и Великобритании. Дороги, которые вели И.В. Сталина, Ф. Рузвельта и У. Черчилля в Тегеран, были трудными и опасными.
В ходе дискуссий руководителям союзных государств удалось решить ряд сложных вопросов, связанных с продолжением войны против нацистской Германии, определить перспективы послевоенного устройства Европы.
В Тегеране Ф. Рузвельт и У. Черчилль сообщили И.В. Сталину о готовности весной 1944 г. открыть второй фронт в Европе. Впервые были высказаны предложения о координации военных усилий генеральных штабов СССР и англо-американцев, а также в общих чертах была сформулирована идея о проведении совместными усилиями мероприятий по дезинформации Гитлера и его генералов о военных планах союзников.
Неожиданное задание начальника ГРУ
Во второй половине дня 1 октября 1943 г. начальник военной разведки генерал-лейтенант И.И. Ильичев возвратился из Генерального штаба в Главное разведывательное управление (ГРУ). Начальник Генштаба Маршал Советского Союза А.М. Василевский поставил перед военной разведкой новые задачи. Одна из них была связана с предстоявшей в Москве встречей министров иностранных дел СССР, США и Великобритании. Прибытие главных дипломатов из Вашингтона и Лондона ожидалось 18 октября.
Военной разведке надлежало в кратчайшие сроки добыть сведения об отношении правительств США и Великобритании к проблеме открытия второго фронта в Европе. Генеральный штаб интересовали не декларативные обещания союзников, а точные данные о том, где и когда они все же планируют открыть второй фронт. Эти же данные интересовали и наркома иностранных дел СССР Вячеслава Молотова, руководителя советской делегации на Московском совещании.
Ильичев незамедлительно направил резидентам советской военной разведки в Великобритании и США специальные задания. В Лондоне их предстояло решать генерал-майору танковых войск Ивану Склярову, в Нью-Йорке – полковнику Павлу Мелкишеву, в Вашингтоне – майору Льву Сергееву. К выполнению этих задач были подключены и другие разведчики. Задачи были сложные, а времени для добывания сведений, интересовавших Центр, было предоставлено мало.
В марте 1943 г. Скляров, Мелкишев и Сергеев, каждый по своей линии, добыли ценные сведения о плане операции «Цитадель», в ходе которой Гитлер рассчитывал нанести Красной Армии под Курском смертельный удар. Благодаря данным военной разведки советское командование своевременно организовало на Курской дуге преднамеренную оборону, создало превосходство над противником в живой силе и боевой технике.
После разгрома отборных немецких танковых дивизий на Курской дуге положение на восточном фронте складывалось благоприятно для Советского Союза, хотя до полной победы было еще далеко. Ускорить разгром фашистской Германии можно было только совместными усилиями СССР, США и Великобритании. Американцы и англичане еще в 1942 г. обещали открыть второй фронт в Европе, но прошел почти год, а союзники не торопились выполнять свои обязательства. Каждый новый день войны дорого обходился Советскому Союзу: в боях против немцев гибли тысячи советских солдат и офицеров, страна несла огромные материальные потери. Поэтому, готовясь к очередной встрече министров иностранных дел, советское руководство хотело добиться от союзников твердых и конкретных обязательств о сроках открытия второго фронта...
Полковник П.П. Мелкишев действовал в США уже несколько лет. Его сведения о фашистской Германии и ее вооруженных силах получали высокую оценку в Главном разведывательном управлении и часто использовались для подготовки специальных сообщений, которые предназначались для высшего политического и военного руководства СССР.
Так же успешно действовал генерал-майор танковых войск И.А. Скляров, руководивший аппаратом военного атташе. Подчиненные ему офицеры добывали в Лондоне важные сведения, вскрывавшие планы германского военного командования. Наиболее результативно действовал полковник А.Ф. Сизов.
После того как германская контрразведка уничтожила резидентуры советской военной разведки в Бельгии, Германии, Франции и других европейских странах, деятельность резидентуры генерал-майора И.А. Склярова приобрела особое значение.
Ценные сведения советские военные разведчики получали не только от английских офицеров, но и от многих антифашистов, обосновавшихся в британской столице, – офицеров разведывательных служб Бельгии, Польши, Чехословакии, Франции, Югославии и других стран, оккупированных немецкими войсками. Отметим, что разведкой американских и британских вооруженных сил Скляров и Мелкишев не занимались. После вероломного нападения Германии на СССР военные ведомства СССР, США и Великобритании договорились об обмене разведывательными сведениями о противнике и его планах, представлявшими интерес для генеральных штабов стран антигитлеровской коалиции. Поэтому задание Ильичева, предписывавшее Склярову и Мелкишеву добыть сведения об истинном отношении правительств США и Великобритании к проблеме открытия второго фронта, было для них несколько неожиданным.
Скляров первым направил ответ на запрос Центра. 9 октября 1943 г. он сообщил в Москву: «Второй фронт в Западной Европе не открывается по чисто политическим соображениям. Считается, что русские недостаточно ослаблены и все еще представляют собой большую силу, которой опасаются как в Англии, так и в Америке. В Англии уже создана 500-тысячная экспедиционная армия, которая содержится в полной готовности и которая обеспечена всем необходимым, в том числе и флотом для высадки на континенте… Более всего наши союзники боятся вторжения русских в Германию, так как это может, как здесь считают, вызвать коммунистические революции во всех странах Европы…».
«Пока Германия не будет смертельно ранена русским наступлением…»
Сведения, которые в октябре 1943 г. генерал И.А. Скляров направил в Москву о подготовке союзников к операции «Overlord», основывались на документальных данных: одному из его источников в Лондоне удалось в начале октября узнать содержание секретного американо-британского плана вторжения союзных экспедиционных сил на северо-западе Франции. Данные о содержании этого плана оказались в Москве.
Склярову стало известно, что разработка плана вторжения союзных войск в Европу шла вполне успешно и, в целом, была завершена в июле-августе 1943 г., когда на восточном фронте шло небывалое в истории войн танковое сражение на Курской дуге. Но США и Великобритания не открыли в те дни второй фронт в Европе, который бы мог облегчить положение войск Красной Армии. Советские войска понесли в битве под Курском огромные потери, но разгромили отборные танковые дивизии Гитлера.
Изучая содержание плана операции «Overlord», Скляров обратил внимание на то, что в этом важном документе было все, кроме сроков начала его реализации. Если бы англичане и американцы действительно хотели высадить свои экспедиционные войска во Франции летом 1943 г., то они, как считал Скляров, могли бы это сделать. Обстановка на восточном фронте стала бы значительно благоприятнее для Красной Армии.
Скляров обладал в Лондоне широкими связями среди политических и военных деятелей, поддерживал дружеские отношения с военными дипломатами стран – участниц антигитлеровской коалиции. Многие из них обладали сведениями о Германии и ее вооруженных силах, представлявшими интерес для советской разведки. Бывая в британском военном ведомстве, на приемах в дипломатических миссиях, встречах с представителями британского правительства, генерал Скляров в ходе дружеских бесед с представителями союзников обменивался сведениями о Германии, о текущих событиях на фронте и перспективах взаимодействия СССР, США и Великобритании. Для достижения победы над фашистской Германией нужно было знать не только когда, куда именно, сколько и каких дивизий направит Гитлер на восточный фронт. Важно было также понять и замыслы союзников СССР по антигитлеровской коалиции.
Во время встреч и доверительных бесед с высокопоставленными британскими политиками и военными Скляров убедился, что в 1943 г. США и Великобритания высадки своих экспедиционных войск на северо-западе Франции не начнут. Об этом он и доложил в Центр.
Ценные сведения направил в Центр и резидент советской военной разведки в Нью-Йорке полковник П.П. Мелкишев. Следует упомянуть, что еще весной 1943 г. он сообщал начальнику Главного разведывательного управления о том, что «…основной стратегический план США и Англии на лето 1943 года захватить подступы к Италии и Балканам и:
а) вывести из войны Италию, подготовить заранее сговор с кем-либо итальянцев типа Дирлана;
б) вынудить Турцию выступить против Германии, открыв этим к осени путь для вторжения на Балканы;
в) выжидать до осени, посмотреть, какие события развернутся на Восточном фронте».
«Военные ведомства Англии и США, – докладывал в Центр полковник Мелкишев, – уверены, что немцы предпримут летом широкое наступление, но будут задержаны Красной армией после потери некоторой территории».
По оценке Мелкишева, правительства США и Англии будут объяснять Советскому Союзу отсутствие летом второго фронта старым мотивом – «недостаток транспорта делает невозможным снабжение больших армий на континенте Европы» и новым – вторжение на Балканы и втягивание Турции в войну дадут возможность их армии соединиться с Красной армией в Румынии и нанести Гитлеру совместный удар с юга».
Выполняя задание начальника военной разведки, полковник Мелкишев направил в Центр донесение, в котором сообщил, что США «разрабатываются планы вторжения в Грецию, на Сицилию и в Норвегию. Америка и Англия намерены вступить на Балканы прежде, чем Красная армия дойдет до Румынии, и прежде, чем партизанское движение будет доминирующим сектором сопротивления Германии на Балканах. Антисоветские настроения в Госдепартаменте и военном ведомстве США становятся все сильнее. Там откровенно говорят о необходимости предотвратить занятие Красной армией прибалтов, разгром Финляндии и вступление на Балканы».
Полковник Мелкишев в своем донесении в Центр сделал такой вывод: «…Англия и Америка не предпримут широких операций в Европе, пока Германия не будет смертельно ранена русским наступлением. Англия и США всерьез рассчитывают на то, что фактически не придется по настоящему воевать с Германией, что немецкий генштаб поймет безнадежность положения, особенно в связи с успешным наступлением Красной армии и, освободившись от гитлеризма, капитулирует и впустит американские и английские войска для спасения Германии от большевизма. Именно для этой цели готовятся эти армии, а не для войны с гитлеризмом».
Американские источники передавали полковнику Мелкишеву, действовавшему в Нью-Йорке под прикрытием должности сотрудника советского консульства, ценные сведения. Мелкишев докладывал в Центр: «В 1943 году США и Англия не намечают широкого наступления в Европе. Самое большое – частные операции в Северной Норвегии и Греции. Предполагаемые действия в Норвегии имеют целью вывод из войны Финляндии до того, как она будет разгромлена Красной армией. Наличие американских и английских войск в Норвегии должно удерживать СССР в старых границах на севере. Основной курс США – на создание системы капиталистических реакционных правительств в Европе в качестве барьера против СССР и на создание большой армии для «поддержки» американских усилий мира в противовес усилиям СССР».
Далее Мелкишев сообщал, что «второго фронта в этом году не будет. Небольшие операции готовятся в Норвегии, Греции и Южной Италии, но их не будет до тех пор, пока летняя кампания в СССР не покажет, что Германия ослабла и не может серьезно сопротивляться таким операциям. Американцы твердо решили не открывать второй фронт в Голландии, Бельгии и Франции до тех пор, пока немцы не истощат СССР или СССР не истощит немцев».
Важным для понимания стратегии действий союзников в Европе и их отношения к открытию второго фронта на севере Франции было и донесение полковника Мелкишева, в котором он сообщал, что «Рузвельт и Черчилль ведут игру на обман, стараясь показать, что они собираются открыть второй фронт, в самом деле их план – использование и Германии, и СССР на востоке, а затем сделка с промышленными и военными кругами Германии. Правительственные круги США удовлетворены фактом германского наступления на восточном фронте, так как это дает возможность уверенно осуществлять свои цели в Средиземном море, а также против Греции и Югославии осенью. О втором фронте вообще не говорится. Американцы убеждены, что Гитлер вынужден держать на восточном фронте 75% своих дивизий, в том числе 90% танковых и 82% авиации».
Из сведений, добытых полковником Мелкишевым, следовало, что американцы уже «находятся в контакте с правительством Румынии и Венгрии, но не начинают с ними переговоры, пока англо-американские войска не высадятся в Греции и Югославии».
Мелкишев также сообщил в Центр о том, что британский премьер-министр Черчилль, находясь в Вашингтоне в сентябре 1943 г., заявил после встречи с американским президентом, что «США и Англия обещать СССР второй фронт в этом году не будут…».
Вполне успешно выполнил задание начальника Главного разведывательного управления резидент военной разведки в Вашингтоне майор Л.А. Сергеев. Он сообщил о том, что «госдепартамент и военное командование не верят в возможность договориться с советским правительством по послевоенным вопросам. Они боятся, что Советский Союз будет основной силой в Европе. Отсюда тенденция не спешить со вторым фронтом, дабы обескровить Советский Союз и диктовать ему свою политику».
Сергееву удалось добыть подробные сведения о результатах переговоров президента США Ф. Рузвельта и премьер-министра Англии У. Черчилля в Квебеке. О позиции союзников по вопросу открытия второго фронта Сергеев докладывал начальнику ГРУ: «…руководители США и Англии решили в этом году второй фронт не открывать». И далее: «Выражено согласие на созыв конференции с участием СССР, направленной по существу к затяжке времени. На этой конференции предполагается основным вопросом поставить послевоенные проблемы. На конференции союзники укажут, что в этом году открыть второй фронт через Францию и Голландию уже поздно, и что единственная возможность для этого времени весна 1944 года. Основным стимулом созыва конференции в Квебеке был неожиданный переход Красной армии в наступление».
В начале ноября 1943 г. полковник Мелкишев тоже сообщил в Центр о том, что «второй фронт в Европе до весны 1944 года открыт не будет. Ускорение этого срока может произойти только в случае внезапного общего кризиса в Германии. Госдепартамент очень обеспокоен возможностью быстрого продвижения Красной армии до границ Румынии и вторжения в нее. В этом случае должно будет произойти вторжение английской, американской и турецкой армий на Балканы».
«Если…, если…, если…»
Сведения, полученные начальником военной разведки от Склярова, Мелкишева и Сергеева, были учтены при составлении специальных сообщений ГРУ для членов Ставки Верховного Главнокомандования о позиции Великобритании и США по проблеме открытия второго фронта.
15 октября 1943 г. начальник ГРУ генерал-лейтенант И.И. Ильичев направил Верховному Главнокомандующему И.В. Сталину донесение о содержании добытого разведчиками проекта плана операции «Overlord». Копии этого донесения были направлены наркому иностранных дел СССР В.М. Молотову и начальнику Генерального штаба А.М. Василевскому. В донесении генерал-лейтенанта Ильичева указывалось, что операция по вторжению союзников в Нормандию и Бретань была разработана в середине июня 1943 г. и получила название «Оверлорд». Далее в донесении сообщалось, что «по мнению штаба, разработавшего план, данная операция может быть осуществлена примерно 1 мая 1944 года при наличии следующих условий:
если за период до 1 мая 1944 года не произойдет усиления обороны в районе высадки;
если численность немецкой истребительной авиации на Западе останется неизменной (в июле месяце было 600 немецких истребителей);
если немецкая армейская группа «Запад» в день атаки не будет иметь более двенадцати дивизий 1 класса или им эквивалентных;
если эта группа в течение двух месяцев со дня атаки не сможет получить подкрепления с советского или другого фронта более пятнадцати дивизий 1 класса».
Указанные в донесении сведения свидетельствовали о том, что проект плана операции составлен, но ее проведение обусловливалось многими причинами. В частности, командование вооруженных сил США и Великобритании может открыть второй фронт в Европе лишь тогда, когда нацистская Германия будет окончательно ослаблена войной против Советского Союза, когда германские войска не смогут оказать англо-американцам серьезного сопротивления и будут не в состоянии сдерживать наступление войск союзников.
Донесение генерал-лейтенанта И.И. Ильичева сопровождалось подробной картой-планом операции «Оверлорд», на которой был отражен замысел союзников, дислокация их сил и технических средств.
Видимо, у разработчиков плана операции вторжения серьезные размышления вызвал выбор места высадки экспедиционных войск. В донесении начальника ГРУ по этому поводу говорилось следующее: «при выборе района высадки возникли четыре противоречия:
необходимо как можно дальше проникнуть на Восток, чтобы укоротить путь в Германию:
необходимо иметь достаточное количество портов, через которые можно было бы перебрасывать войска, не уступая немцам в переброске резервных дивизий;
необходимо учесть мощь береговой обороны противника;
в течение первой фазы нападения необходимо остаться в радиусе действий истребительной авиации, базирующейся в Великобритании».
Двигаться как можно дальше на восток и оставаться в радиусе действий истребительной авиации, базировавшейся в Великобритании, англо-американские войска не могли. Поэтому условия выбора места высадки исключали друг друга.
Дискуссионной оставалась и проблема, связанная с выбором времени начала атаки. «С точки зрения армии и ВВС, – говорилось в донесении И.И. Ильичева, – наиболее благоприятной является высадка на рассвете. Адмиралтейство же, учитывая большое количество судов, полагает, что армия будет иметь успех только в том случае, если атака произойдет спустя три часа после рассвета и за три часа до начала прилива». В связи с этим, в штабе, разрабатывавшем проект плана «Оверлорд», утвердилось мнение, в соответствии с которым необходимо было «установить удовлетворяющий этим требованиям день атаки, а не придерживаться точной даты 1 мая 1944 года».
Начало вторжения англо-американских войск во Францию было связано и с погодными условиями. Считалось, что для успешного использования авиадесантных войск «необходимо иметь хотя бы половину фазы Луны». В документе начальника ГРУ отмечалось, что в случае ухудшения погоды начало атаки «может быть изменено в последнюю минуту».
В целом, сведения о проекте плана операции «Оверлорд», добытые военными разведчиками, были интересными для советского руководства. Они свидетельствовали о том, что войска союзников готовы к вторжению, но не начнут его до тех пор, пока в войне с Германией сложится наиболее благоприятная для них обстановка, и потребуют от СССР каких-то дополнительных обязательств.
Добытые разведчиками сведения оказались полезными и в ходе подготовки руководителя советской делегации В.М. Молотова к переговорам с руководителями внешнеполитических ведомств США и Великобритании. В ходе переговоров с В.М. Молотовым глава британской делегации А. Иден и руководитель американской делегации К. Хелл уклончиво говорили о подготовке высадки союзных войск на атлантическом побережье Франции, делали разного рода оговорки и уходили от ответа на вопрос о конкретных сроках начала операции вторжения. Иден обусловливал возможность высадки войск климатической обстановкой в районе Ла-Манша и другими обстоятельствами. Такую же позицию занимал и государственный секретарь США Хелл.
Во время переговоров с руководителями дипломатических ведомств Англии и США В.М. Молотов был сдержан и тактичен. Благодаря данным военной разведки советский нарком иностранных дел знал, что ни Иден, ни Хелл не уполномочены принимать конкретные решения по вопросу об открытии второго фронта.
Московская встреча министров иностранных дел союзных держав завершилась 30 октября. В коммюнике Московской конференции было указано, что союзные державы признают «первейшей целью ускорение конца войны», но точных сроков открытия второго фронта в Европе министрам в ходе Московского совещания согласовать не удалось.
В Москве в целом остались довольны результатами совещания, которое открывало перспективы для переговоров на более высоком уровне. Также позитивно оценивались результаты московской встречи и в Вашингтоне. Мелкишев сообщал из США: «…Как последователи, так и противники президента США Ф. Рузвельта не ожидали такого благоприятного исхода переговоров в Москве… Позиция Рузвельта за установление хороших отношений с СССР укрепилась больше всего после срыва германского наступления под Курском и переходом Красной армии в контрнаступление. Рузвельт убедил Хелла в том, что необходимо заключить с СССР реальное соглашение, ибо прежняя политика выжидания (пока Советский Союз будет обескровлен. – В.Л.) в связи с победами Красной армии обанкротилась. Американцы очень обеспокоены позицией англичан после войны и хотят использовать СССР как препятствие для укрепления их влияния в Европе, особенно на Балканах…».
Британские дипломаты тоже положительно оценили результаты московского совещания. Военная разведка добыла копию донесения английского посла А. Керра из Москвы в Лондон. Посол сообщал: «Главной причиной успеха конференции является то, что взаимные подозрения сторон в большей части были не обоснованы».
По данным источника советской военной разведки, «…в британском министерстве иностранных дел можно услышать только похвальные отзывы о конференции и увидеть приятное удивление по поводу дружественности и такта русских».
Дорога к встрече руководителей СССР, США и Великобритании была открыта. В Москве, Вашингтоне и Лондоне началась подготовка к встрече И.В. Сталина, Ф. Рузвельта и У. Черчилля.
Что скрывали союзники от Сталина?
4 сентября начальник военной разведки Ильичев получил донесение из Лондона, которое было подготовлено «Соней» (под таким псевдонимом в ГРУ числилась одна из опытнейших разведчиц Урсула Кучински). Она тоже сообщила в Центр сведения о результатах совещания в Квебеке Рузвельта и Черчилля. Главное в донесении У. Кучински было сообщение о подписании американским президентом и британским премьер-министром секретного соглашения об объединении усилий по созданию атомной бомбы. Об этом секретном договоре Рузвельт не проинформировал Сталина в своих письмах в августе 1943 г. 26 августа Рузвельт, в частности, писал: «Ниже следует решение, к которому мы пришли во время нашего только что закончившегося совещания в Квебеке, относительно военных операций, которые должны быть проведены в течение 1943 и 1944 гг.…». Но относительно американо-британского атомного проекта Рузвельт не написал Сталину ни слова.
Итак, Сталин узнал, что США и Великобритания объединяют усилия для создания атомной бомбы. Стало ясно, что в Квебеке были приняты секретные решения о создании союза двух государств, которые менее всего пострадали во время войны с нацистской Германией. Этот союз формировался тайно. Поэтому в Москве могли предположить, что атомная бомба создавалась не против Гитлера и его вермахта. Это обстоятельство не могло не насторожить советское руководство. Поэтому Сталин не торопился с ответом на предложение Ф. Рузвельта о проведении трехсторонней встречи.
В это же время обстоятельства, сложившиеся на советско-германском фронте, – убедительная победа под Курском, продемонстрировавшая способность СССР добиться победы в войне с фашистской Германией и без помощи союзников, а также решительное продвижение войск Красной Армии на запад – стали новыми важными акцентами в отношениях США и Англии с СССР. Руководству СССР нужны были разведывательные сведения, которые позволили бы принять правильные решения, обеспечивавшие достижение ближайшей, главной, стратегической задачи – изгнание немецких войск с советской территории и разгром фашистской Германии, а также дальнейшей – определение перспективы послевоенного устройства Европы.
Генерал-майор И.А. Скляров, полковник П.П. Мелкишев и майор Л.А. Сергеев продолжали выполнять задание начальника военной разведки. 17 сентября Мелкишев докладывал в Центр из Нью-Йорка: «Директору. Рузвельт на встрече в Квебеке с Черчиллем настаивал на созыве конференции руководителей трех стран без промедления. Черчилль предлагал подождать до стабилизации обстановки на Восточном фронте».
Это сообщение указывало на то, что, несмотря на подписание важного секретного соглашения о совместном проведении работ по созданию атомной бомбы на территории США, между Рузвельтом и Черчиллем имелись противоречия. Насколько они были глубоки, еще предстояло установить и понять, прежде чем проводить встречу «большой тройки». В Москве считали, что главным результатом этой встречи в верхах должно было стать согласие США и Великобританией открыть второй фронт. В сентябре и первой половине октября Сталин не был уверен в том, что ему удастся добиться от американского президента и британского премьер-министра обещания о конкретных сроках начала высадки союзников во Франции. Но со второй половины октября позиция Сталина изменилась.
Что же могло оказать влияние на оценку обстановки советского руководителя? Только одно – изучая донесения разведки, он, видимо, постепенно убеждался в том, что сможет в ходе переговоров добиться успеха. Эта уверенность в победе на дипломатическом фронте постепенно крепла, чему способствовали и оказавшиеся в Москве в начале октября данные генерала Склярова о содержании плана операции «Overlord». Замыслы союзников были тщательно изучены специалистами Главного разведывательного управления.
12 ноября генерал-майор Скляров сообщал начальнику ГРУ: «На коктейле 10 ноября имел длительную беседу с бригадиром Киркман. Говоря о положении на Западном фронте, я сказал, что теперь самый лучший момент нанести по Германии удар с запада и тем самым ускорить окончание войны. На вопрос, какой же момент вы считаете наиболее благоприятным для нанесения удара по Германии с запада, Киркман ответил, что таким моментом может стать развал Германии и ее неспособность вести эффективную оборону на западе. Я его спросил, не помешает ли высадке ваших войск плохая погода? На это он ответил, что в случае развала Германии мы высадим наши войска, несмотря ни на какую погоду».
Это донесение Склярова начальник военной разведки приказал направить И.В. Сталину, В.М. Молотову и А.И. Антонову. Генерал армии А.И. Антонов в 1943 г. был первым заместителем начальника Генерального штаба.
Стало окончательно ясно, что союзники готовы к высадке своих войск во Франции, но все еще выжидают благоприятного момента, который связан не с принятыми ими обязательствами, а, скорее всего, с темпами продвижения советских войск на запад и дальнейшим ослаблением фашистской Германии. В ходе будущей встречи в верхах союзникам надо было пообещать, что в случае высадки их экспедиционных войск на западе Европы Красная Армия предпримет широкое наступление, которое не позволит немцам перебросить во Францию дополнительные войска.
Когда Сталин понял, что сможет во время встречи добиться от Ф. Рузвельта и У. Черчилля принятия конкретных обязательств по вопросу открытия второго фронта, он принял приглашение Рузвельта о проведении трехсторонней встречи. Он также считал, что настало время обсудить с союзниками и другие международные проблемы. В частности, Сталин был против идеи Рузвельта, которую поддерживал и Черчилль, о расчленении Германии на пять государств; следовало определить пути возрождения Польши, решить вопрос о будущем Литвы, Латвии и Эстонии, согласовать условия обеспечения независимости, суверенитета и территориальной неприкосновенности Ирана, на территории которого находились советские, британские и американские войска, а также решить другие вопросы.
Важным условием принятия И.В. Сталиным окончательного решения о проведении встречи с Ф. Рузвельтом и У. Черчиллем были добытые разведчиками ГРУ сведения о позиции США и Великобритании практически по всем вопросам предстоявшей конференции – в том числе о позиции союзников по Ирану. Военной разведке удалось получить документальные данные о «генеральной линии в вопросе политики союзников в Иране, которую ориентировочно займет английская делегация на предстоящей конференции трех держав…».
Военная разведка смогла также узнать, какие противоречия имеются между Рузвельтом и Черчиллем по основным вопросам предстоявшей конференции. Полковник Мелкишев сообщал, что американский президент придерживался позиции, близкой к предложению СССР: CША и Великобритания открывают второй фронт во Франции и наращивают свои усилия по разгрому фашистской Германии с запада. Генерал-майор Скляров сообщал, что Черчилль, напротив, хотел, чтобы англо-американские войска наращивали удары по Германии и ее союзникам на Балканах. Становилось ясно, что хотя американский президент и опасался продвижения советских войск вглубь Европейского континента, но он также не допускал реанимации британской империи, восстановления ее влияния в Европе. Если Черчилль не мог согласиться с тем, что Англия безвозвратно теряла статус мировой колониальной державы, то Рузвельт такой точки зрения не разделял и помогать Черчиллю не хотел...
Получив данные о позициях своих союзников по основным вопросам возможной повестки дня конференции, Сталин согласился на встречу. Многое еще было неясным, но основа для встречи с лидерами США и Великобритании уже была.
Почему Тегеран?
В Европе проводить встречу «большой тройки» было негде. Не подходила для этих целей и территория СССР. Рузвельт и Черчилль еще 19 августа 1943 г. сообщили Сталину, что, по их мнению, для такой встречи «ни Астрахань, ни Архангельск не подходят». Они предложили встретиться на Аляске, в Фэрбенксе, но Сталин ответил американскому президенту, что «уехать от фронта в столь отдаленный пункт» в такое напряженное время он не может, и предложил провести встречу в стране, где «имеется представительство всех трех государств, например Иран».
Территория Ирана контролировалась советскими, английскими и частично американскими войсками. Части Красной Армии и британский военный контингент вошли в Иран в конце августа – сентябре 1941 г. Причины ввода советских войск были изложены в ноте правительства СССР иранскому руководству 25 августа 1941 г. В ней указывалось, что «германские агенты самым грубым и беззастенчивым образом… превратили территорию Ирана в арену подготовки военного нападения на Советский Союз… Это требует от Советского правительства немедленного проведения в жизнь тех мероприятий, которые оно не только вправе, но и обязано принять в целях самозащиты».
В ноте были указаны фамилии немецких разведчиков и агентов, которые занимались подрывной работой против СССР на территории Ирана. Ввод советских войск в северные районы страны произошел в точном соответствии со статьей 6 советско-иранского Договора 1921 г.
Юго-западные провинции Ирана заняли английские войска. Советские части соединились с ними в районе населенного пункта Казвин. Американские войска вошли в Иран в конце 1942 г. Эта военная акция была проведена под предлогом обеспечения безопасности доставки военных грузов для СССР. Без всякого договорного оформления американские воинские формирования заняли порты Бендер-Шахпур и Хорремшехр.
Через территорию Ирана пролегла дорога, по которой стали поставляться в СССР американские военные грузы по ленд-лизу. В северных районах страны безопасность советских границ и перевозимых военных грузов обеспечивала ударная группировка, в состав которой входили 44-я и 47-я армии. Разведотделы штабов этих армий вели активную работу по нейтрализации деятельности германских разведчиков, диверсантов и террористов. В Тавризе, Ахвазе, Мешхеде, Кирманшахе, Исфагане и Резайсе были созданы резидентуры советской военной разведки. В конце 1942 г. они получали информацию от 28 источников, работавших в военном министерстве и министерстве внутренних дел Ирана, а также в ряде крупных воинских частей.
Разведывательное управление Генерального штаба Красной Армии, деятельностью которого руководил генерал-лейтенант Ф.Ф. Кузнецов, тоже докладывало политическому и военному руководству СССР о положении в Иране. Наиболее важные сведения использовались при подготовке «Разведывательной сводки по Востоку», которая ежеквартально разрабатывалась в Разведывательном управлении на основе агентурных данных. Особое внимание уделялось сбору данных о деятельности немецких разведчиков и их агентов на территории Ирана. В одной из разведывательных сводок указывалось, что «…германский посол в Иране вошел в контакт с редакторами иранских газет «Эттелааат» и «Журнал Де-Тегеран», при помощи которых помещает статьи фашистского направления. В Тегеране, Исфагане, Ширазе, Бушире и Бабольсере немцы имеют свои фашистские ячейки, организованные и находящиеся под вывеской магазинов, контор, механических и других мастерских…».
Благодаря усилиям советской разведки деятельность немецкой агентуры, тайных фашистских организаций и групп, обосновавшихся в Реште, Пехлеви, Казвине и других городах Северного Ирана, находилась под контролем и в любое время могла быть заблокирована.
Обстановка в столице Ирана тоже была сложной, но контролируемой. В Тегеране размещался советский 182-й горнострелковый полк, военнослужащие которого охраняли наиболее важные объекты. Большинство иранцев с уважением относилось к Советскому Союзу. Это облегчало работу представителей советской разведки, действовавших под прикрытием различных представительств и находивших среди иранцев добровольных помощников.
В начале октября 1943 г. начальник ГРУ генерал-лейтенант И.И. Ильичев получил от начальника Генерального штаба еще одну важную задачу: военная разведка должна была обеспечить скрытный вывод из Тегерана 182-го горнострелкового полка. Вместо него в иранскую столицу планировалось, видимо, в порядке подготовки конференции руководителей СССР, США и Великобритании, ввести более подготовленную для охраны объектов воинскую часть из состава Закавказского фронта.
14 октября 1943 г. генерал Ильичев направил в Тегеран резиденту военной разведки полковнику Б.Г. Разину следующее указание: «Дислоцированный в Тегеране 182-й горнострелковый полк, находясь в отрыве от остальных частей своей дивизии и неся службу разбросанными гарнизонами, не имеет возможности вести планомерную боевую учебу. В связи с этим Генштабом Красной Армии принято решение вывести указанный полк из Тегерана в район расквартирования 68-й горнострелковой дивизии.
В Тегеран на смену 182-му горнострелковому полку будет передислоцирован другой стрелковый полк Закавказского фронта. Срочно выясните отношение иранцев к намеченному мероприятию и немедленно донесите».
Генерал-лейтенант Ильичев знал, что передислокация 182-го горнострелкового полка была одной из мер, проводившихся по плану подготовки визита в Тегеран советской правительственной делегации. Уровень этой делегации, как понимал генерал Ильичев, был достаточно высоким. Начальнику военной разведки было известно, что в состав советской делегации включены К.Е. Ворошилов и начальник Оперативного управления Генерального штаба генерал-майор С.М. Штеменко. Кто возглавит советскую делегацию, генерал Ильичев еще не знал.
Осенью 2003 г. мне удалось встретиться с ветераном военной разведки генерал-лейтенантом Г.И. Долиным, около 10 лет работавшем в Иране. С 1948-го по 1958 г. полковник Долин был сотрудником аппарата военного атташе, а затем и резидентом ГРУ в Иране, и хорошо знал полковника Разина. По его оценке, полковник Разин был одним из наиболее опытных резидентов ГРУ. Он родился в 1905 г. в крестьянской семье в Астраханской губернии. В 1924 г. добровольно вступил в ряды Красной Армии, в 1928-м – окончил Киевскую артиллерийскую школу, в 1931 г. завершил обучение на специальных курсах при IV (разведывательном) управлении штаба РККА, служил помощником начальника пограничного разведывательного пункта. После окончания военной академии Разин в 1937 г. стал начальником разведотдела Среднеазиатского военного округа, хорошо знал внутриполитическую обстановку в Иране. Именно поэтому в 1942 г. он и был назначен руководителем резидентуры в Тегеране. Через некоторое время Б.Г. Разин стал главным резидентом ГРУ в Иране, которому подчинялись все военные разведчики, действовавшие на территории страны.
Борис Григорьевич Разин был пытливым, смелым и настойчивым человеком. Несколько лет он лично проводил конспиративные встречи с наиболее ценными источниками военной разведки в Иране, а накануне Тегеранской конференции провел большую подготовительную работу практически по всем направлениям обеспечения безопасности членов советской правительственной делегации.
Отвечая на срочный запрос начальника военной разведки, полковник Разин сообщал: «…В настоящее время представителями Москвы и Ташкента отработан план передислокации 182-го горнострелкового полка и прибытие на его смену полка из Союза.
Основная часть полка расположена в Тегеране на центральном аэродроме Кале Морге, куда доступ иностранцам запрещен. Официально иранцам известно, что у нас в Тегеране существует специальная команда для перегонки автомашин, предназначенных для обслуживания аэродрома. Нами приняты все меры, чтобы передислокация прошла незаметно. Перед иранцами этого вопроса не ставили, и последние никакого интереса не проявляют. Буду следить за этим вопросом и при наличии новых данных немедленно сообщу».
Это донесение начальник ГРУ доложил В.М. Молотову, Л.П. Берия и генералу С.М. Штеменко, отвечавших за подготовку Тегеранской конференции.
В середине октября 1943 г. полковник Б.Г. Разин сообщил начальнику военной разведки о том, что Мохаммед Реза-шах Пехлеви посетил советский гарнизон, дислоцированный в Мешхеде. Молодой монарх, которому в 1943 г. исполнилось 22 года, остался доволен встречей с советскими офицерами. На приеме, устроенном в его честь, шах заявил «о своей симпатии к Советскому Союзу и Красной Армии».
Реза-шах с уважением относился к Советскому Союзу, высоко оценивал советскую военную технику, особенно боевые самолеты, на которых сам летал не хуже первоклассного пилота. Разин сообщал, что иранский монарх, получивший образование в Швейцарии и Англии, – это политик, который будет добиваться полной независимости Ирана, намерен поддерживать взаимовыгодные дружественные отношения с Советским Союзом.
В 1943 г. развитию советско-иранских отношений тайно противодействовали англичане. Резидент советской военной разведки в Иране неоднократно сообщал в Центр, что британцы всячески содействуют назначению на ответственные правительственные и военные посты, как в Тегеране, так и в других крупных городах, верных им людей. Такие «кадровые операции» они пытались проводить даже в населенных пунктах и воинских частях, находящихся в зоне советского контроля.
Сообщения Разина из Тегерана свидетельствовали, что англичане стремятся укрепить свои политические позиции в стране, богатой нефтью, газом и другими полезными ископаемыми.
Будущее Ирана также должно было стать одним из вопросов переговоров руководителей великих держав. Поэтому некоторые донесения полковника Разина начальник военной разведки направлял наркому иностранных дел СССР В.М. Молотову. Эти разведывательные данные, несомненно, были учтены и при подготовке встречи Сталина с иранским шахом.
В октябре 1943 г. по указанию начальника военной разведки полковник Разин и офицеры его резидентуры, а также сотрудники разведывательных отделов штабов советских воинских частей и соединений, дислоцированных на территории Северного Ирана, целенаправленно занимались сбором информации о внутриполитической обстановке в Иране и ее анализом. 13 октября 1943 г. Разин докладывал в Центр: «С настоящей почтой высылаю вам сводку по англо-американским и польским войскам, дислоцированным в Иране и Ираке, краткий обзор по ситуации на Ближнем Востоке и деятельности доктора Мильспо в Иране... направляю полный доклад о жандармерии Ирана по состоянию на 1 октября 1943 г.
В настоящее время аппарат резидентуры работает над подготовкой доклада об обстановке в Тегеране. Доклад будет представлен вам в установленный срок. Справка по радиоагентурной обстановке в Тегеране будет включена в общий доклад».
Москва готовилась к встрече правительственных делегаций СССР, США и Великобритании. Л.П.Берия и его многочисленный аппарат принимали меры, полностью исключавшие утечку информации о предстоявшем мероприятии. Упоминание о нем в любой секретной переписке было строжайше запрещено. Подготовка к встрече шла по единому плану, о полном содержании которого в Москве знали только первые лица государства: Сталин, Молотов, Ворошилов и Берия.
«Обеспечьте бесперебойную связь с Москвой…»
Все вопросы прибытия и размещения в Тегеране членов советской делегации были заблаговременно и тщательно продуманы. Правительственная делегация СССР должна была остановиться на территории советского посольства. Здесь располагались здание дипломатической миссии, резиденция посла и ряд других служебных зданий.
Премьер-министр Великобритании У. Черчилль и сопровождавшие его лица должны были разместиться на территории британского посольства. Британская и советская дипломатические миссии находились на противоположных сторонах одной тегеранской улицы шириной не более 50 м. Делегация США во главе с президентом США Ф. Рузвельтом должна была разместиться на территории американского дипломатического представительства.
Во второй половине ноября 1943 г. в советском посольстве в Тегеране начали осуществляться неудобные для всех служб дипломатического представительства мероприятия. 16 ноября 1943 г. Разин сообщал в Центр:
«Директору. Сегодня мне хозяйственник (Посол СССР в Иране А.А. Смирнов. – В.Л.) сообщил, что все служебные здания, в том числе и жилые квартиры, должны быть освобождены на месяц по известным вам причинам.
В связи с этим свою канцелярию я переношу в школу вместе с посольством, а квартиры получили в доме, арендованном хозяином в городе или в гостинице. Пока еще точно неизвестно, но рацию как будто можно оставить на месте…
Мы должны к вечеру 17 ноября освободить все здания. Имущество приказано оставить на квартирах. Последуют ли от вас какие-либо указания по этому вопросу?»
Указания последовали. 27 ноября генерал Ильичев направил Разину запрос следующего содержания: «Молнируйте, сможете ли вы имеющимися у вас радистами обеспечить в течение недели беспрерывную круглосуточную работу вашей рации?»
Длительное время в распоряжении Разина находился один радист – лейтенант А. Семенов (псевдоним «Зерар»), в течение 1942 г. обеспечивавший бесперебойную связь резидентуры ГРУ с Центром. В середине 1943 г. в Тегеран прибыл еще один радист – лейтенант В. Туманов («Дербент»). Шифровальщиком в резидентуре был старший лейтенант И. Кузнецов («Рудбар»).
Семенов, Туманов и Кузнецов успешно справлялись со своими обязанностями, и полковник Разин сообщил, что подчиненные ему радисты смогут выполнить любое задание Центра.
В конце ноября И.В. Сталин покинул Москву. Конечная станция, на которую должен был прибыть его литерный поезд № 501, была мало кому известна. Отъезд советского руководителя из Москвы происходил в условиях глубокой тайны – никто не знал, что Верховный Главнокомандующий выехал их советской столицы.
Литерный шел по маршруту Москва – Сталинград – Баку. Сталин располагался в отдельном бронированном вагоне. В отдельном вагоне ехал и Берия. Он отвечал за безопасность делегации, в состав которой входили Молотов, Ворошилов, Штеменко, ответственные работники Наркомата иностранных дел и Генерального штаба. На одном из участков пути поезд чуть было не попал под налет германских бомбардировщиков… Из Баку до Тегерана Сталин добирался на самолете.
Черчилль отправился из Лондона в Египет. До Каира он добрался без приключений, рассчитывая во время встречи с американским президентом еще раз попытаться согласовать позиции США и Великобритании по основным вопросам переговоров со Сталиным.
Рузвельт пересекал Атлантический океан на лучшем в те годы в США линкоре «Айова». Президентский корабль сопровождался усиленным эскортом боевых кораблей, которым удалось избежать встречи с германскими подводными лодками. Атлантика в основном была благосклонна к путешествию американского президента, хотя однажды американцев все-таки потрепал сильный шторм. На одном из кораблей сопровождения произошел самопроизвольный пуск торпеды, которая чуть было не угодила в «Айову».
После девятидневного морского перехода «Айова» прибыла в алжирский порт Оран.
Рузвельт и Черчилль встретились в Каире, а 28 ноября делегации трех держав уже были в Тегеране. Для германских диверсантов Сталин, Рузвельт и Черчилль были заманчивыми мишенями. Любой, даже неудачный, террористический акт мог бы сорвать работу Тегеранской конференции. Опасность была реальной, ее политические последствия – непредсказуемы.
Известно, что на следующий день после прибытия Рузвельта в Тегеран Молотов сообщил союзникам об опасности террористического акта против «большой тройки». Американский президент принял приглашение поселиться в здании советского посольства, которое было заблаговременно освобождено от дипломатического и технического персонала.
Черчилль, посольство которого находилось напротив советской дипломатической миссии, предпочел работать под крышей британского представительства и находиться под охраной агентов британской секретной службы. На совещания в советское посольство он приходил по специально построенному крытому коридору, соединившему советское и британское посольства. Вокруг объединенного «коридором безопасности» советско-британского дипломатического комплекса, где проходили встречи лидеров трех государств антигитлеровской коалиции, было создано три кольца усиленной охраны.
«Overlord», расчленение Германии, линия Керзона, план мистификации и обмана противника
Тегеранские дискуссии продолжались с 28 ноября по 1 декабря.
29 ноября премьер-министр Великобритании У. Черчилль передал председателю Совета Народных Комиссаров СССР И.В. Сталину почетный меч – дари короля Великобритании Георга VI в ознаменование героической обороны города Сталинграда. При передаче меча присутствовал президент США Ф.Д. Рузвельт и другие официальные лица – члены правительственных делегаций Великобритании, СССР и США.
В ходе последовавших переговоров лидеры стран антигитлеровской коалиции обсудили все проблемы, которые их интересовали и затрагивали ход войны против нацистской Германии, согласовали сроки проведения операции «Oверлорд», обсудили перспективы послевоенного обустройства Европы. Были также затронуты перспективы войны против Японии. По ряду важных вопросов было достигнуто общее взаимопонимание.
В ходе работы конференции Рузвельт предложил обсудить вопрос о расчленении после окончания войны гитлеровской Германии на пять автономных государств. Предложение американского президента поддержал Черчилль. Однако Сталин не согласился с мнением союзников и предложил передать рассмотрение вопроса о Германии в Европейскую консультативную комиссию.
Как и предполагалось, на Тегеранской конференции был рассмотрен вопрос об Иране. Лидеры трех держав в ходе дискуссии приняли декларацию, в которой было подчеркнуто желание правительств СССР, США и Великобритании «сохранить полную независимость, суверенитет и территориальную неприкосновенность Ирана».
Обсуждался также вопрос о будущем Польши. Дискуссия о Польше была сложной. Тем не менее, в предварительном порядке было достигнуто соглашение о том, что ее восточная граница будет проходить по «линии Керзона», а западная – по реке Одер.
До разгрома фашистской Германии еще было далеко. Однако американский президент в беседе с советским руководителем, которая состоялась 29 ноября, предложил обсудить послевоенное устройство мира. Ф. Рузвельт говорил о том, что необходимо создать такую организацию, которая смогла бы обеспечить длительный мир после войны. И.В. Сталин поддержал идею создания международной организации, которая должна быть основана на принципах объединенных наций, что было поддержано и У. Черчиллем.
Оценивая послевоенный мир, руководители трех государств были едины во мнениях. «Что касается мирного времени, – заявили лидеры трех держав, – то мы уверены, что существующее между нами согласие обеспечит прочный мир. Мы полностью признаем высокую ответственность, лежащую на нас и на всех объединенных нациях, за осуществление такого мира, который получит одобрение подавляющей массы народов земного шара и который устранит бедствия и ужасы войны на многие поколения».
Об объединении усилий США и Великобритании в области создания атомной бомбы Рузвельт и Черчилль не сказали Сталину ни слова...
В ходе дискуссий об обстановке на советско-германском фронте и перспективах войны против нацистской Германии Рузвельт и Черчилль обещали Сталину открыть второй фронт в Европе не позднее мая 1944 г.
Окончательную дату начала высадки союзных войск в Нормандии планировалось определить в первой половине 1944 г. В ходе обсуждения предстоящей операции вторжения союзников британский премьер-министр высказал предложение о проведении совместными усилиями специальных мероприятий, направленных на введение в заблуждение германского командования относительно места и начала высадки союзных войск в Европе. И.В. Сталин поддержал это предложение. Была достигнута предварительная договоренность о том, что советский Генеральный штаб примет участие в разработке и проведении этой операции. В документе, которым были зафиксированы военные решения, говорилось: «Конференция приняла к сведению, что операция «Оверлорд» будет предпринята в течение мая 1944 г., вместе с операцией против Южной Франции. Эта последняя операция будет предпринята в масштабе, в каком это позволяет наличие десантных средств. Конференция далее приняла к сведению заявление маршала Сталина, что советские войска примут наступление примерно в то же время с целью предотвратить переброску германских войск с восточного на западный фронт». И далее: Конференция «согласилась, что военные штабы трех держав должны отныне держать тесный контакт друг с другом в отношении предстоящих операций в Европе. В частности, было принято решение, что между соответствующими штабами должен быть согласован план мистификации и обмана противника в отношении этих операций».
Вечером 30 ноября в британском посольстве был устроен торжественный прием по случаю дня рождения У. Черчилля, которому исполнилось 69 лет. И.В. Сталин прибыл на этот прием в парадной маршальской форме, его сопровождали В.М. Молотов и К.Е. Ворошилов. Он подарил Черчиллю каракулевую шапку и большую фарфоровую скульптурную группу на сюжет русских народных сказок. Ф. Рузвельт преподнес британскому премьеру старинную персидскую чашу и исфаганский ковер. На приеме было много тостов, но один запомнился всем. Президент США сказал: «В то время как мы здесь празднуем день рождения британского премьер-министра, Красная армия продолжает теснить нацистские полчища. За успехи советского оружия!».
К вечеру 1 декабря в Тегеране похолодало. В горах Хузистана внезапно выпал снег. Метеоусловия резко изменились. Это вынудило Рузвельта поторопиться с отлетом из иранской столицы. В спешном порядке был согласован текст заключительной декларации. Торжественной церемонии ее подписания не проводили. Подписи под этим важнейшим документом, как писал переводчик Сталина В.М. Бережков, собирали «методом опроса. Каждый из главных участников конференции в отдельности наскоро поставил свою визу». «У нас в руках, – писал Бережков, – остался изрядно помятый листок с подписями, сделанными карандашом».
Внешний вид листка никак не гармонировал с содержанием документа, который стал известен всему миру как Тегеранская декларация трех держав. В этой декларации говорилось, что участники конференции согласовали планы уничтожения германских вооруженных сил и пришли к полному соглашению относительно масштаба и сроков операций, которые будут предприняты с востока, запада и юга. «Закончив наши дружественные совещания, – заявляли Рузвельт, Сталин и Черчилль, – мы уверенно ждем того дня, когда все народы мира будут жить свободно, не подвергаясь тирании, и в соответствии со своими различными стремлениями и со своей совестью...».
Во время пребывания в Тегеране И.В. Сталин заслушал отчет резидента военной разведки полковника Б.Г. Разина о его работе. Вот что полковник Разин 2 декабря 1943 г. доложил в Центр об этой встрече:
«Молния. Главному директору. Доношу, что 2 ноября в 10.00 по тегеранскому времени я был принят Верховным Главнокомандующим Маршалом Советского Союза тов. Сталиным. До приема у тов. Сталина имел беседу с тов. Молотовым.
Маршал тов. Сталин кратко интересовался общим состоянием иранской армии, рассказал о посещении шаха и о мероприятиях по организации в Иране танковой и авиационной школ с нашей материальной частью и инструкторами.
Мною было кратко доложено о состоянии иранской армии и иранском генералитете, какое количество генералов имеет русскую школу, а также о влиянии англичан на руководство иранской армии...
Маршал тов. Сталин выслушал ответы на его вопросы и дал следующие указания: «Шах и его ближайшие помощники запуганы английским влиянием, но придерживаются нашей ориентации, что нужно поддерживать, поощрять их намерения и подтверждать нашей работой…».
Маршал Сталин сказал, что он предполагает дать иранцам около 20 самолетов и такое же количество танков, что нам нужно подбирать иранские кадры, которые бы мы готовили сами.
На мой ответ о возможностях дислокации авиационной и танковой школ маршал согласился предварительно. Авиационную школу организовать в Мешхеде, а танковую – в Тегеране.
Им было указано на то, что по этому вопросу будет принято окончательное решение в Москве, и что это мероприятие является секретным.
Когда же я выходил из кабинета, маршал вернул меня и добавил: «Внимательно смотрите за обстановкой и помогайте иранцам…» Затем он попрощался со мной. Я принимал участие в его проводах на аэродроме.
Тов. Молотовым также были поставлены вопросы по организации указанных школ. Он также интересовался мнением о результатах конференции».
Советская делегация покинула Тегеран во второй половине дня 2 декабря. Первыми с тегеранского аэродрома, усиленно охранявшимся специально введенным в иранскую столицу полком, в воздух поднялись два двухмоторных самолета. В одном из них был И.В. Сталин, во втором – группа экспертов Генерального штаба. Через некоторое время в Тегеран по военной радиосвязи поступило сообщение о том, что самолеты приземлились в Баку.
Сталин благополучно добрался до Москвы. В письме президенту США Ф.Д. Рузвельту 6 декабря 1943 г. И.В. Сталин, отмечая успех Тегеранской конференции и особое значение ее решений, писал: «Надеюсь, что общий враг наших народов – гитлеровская Германия – скоро это почувствует».
7 декабря 1943 г. в советской печати было опубликовано сообщение о встрече руководителей СССР, США и Великобритании в Тегеране, напечатаны тексты Деклараций и других документов, принятых в ходе конференции.
7 декабря в СССР впервые стало известно о том, что И.В. Сталин выезжал из Москвы и в течение четырех дней участвовал в переговорах в Тегеране с руководителями США и Великобритании.
Владимир Лота, доктор исторических наук
Источник: сайт Министерства обороны России
